Иван Грозный И сын его Иван (Иван Грозный убивает своего сына) 1885г.

«Как-то в Москве в 1881 году я слышал новую вещь Римского-Корсакова – «Месть». Эти звуки завладели мною, и я подумал, нельзя ли воплотить в живописи то настроение, которое создалось у меня под влиянием этой музыки. Я вспомнил о царе Иване», - пишет Репин. Картина написана на сюжет из русской истории XVI века. Изображенная сцена соответствует описанию трагического события, изложенного Н.М.Карамзиным. Темпераментная кисть Репина насыщает мощной эмоциональной силой исторические образы былого. Царевич Иван, сын Грозного, умер лишь спустя неделю после удара посохом, а такого количества крови, которое показано в картине, при подобной ране быть не могло. Но Репину необходимо было заострить сам момент убийства, «произошедшего в одно мгновенье». Вот описание репинского холста, сделанное И.Н. Крамским в письме к издателю газеты «Новое Время» Суворину: «Меня охватило чувство совершенного удовлетворения за Репина. Вот она, вещь, в уровень таланту… И как написано, боже, как написано!... Что такое убийство, совершенное зверем и психопатом?.. Отец ударил своего сына жезлом в висок! Минута… В ужасе закричал… схватил его, присел на пол, приподнял его… зажал одной рукою рану на виске (а кровь так и хлещет между щелей пальцев)… а сам орет… Этот зверь, воющий от ужаса… Что за дело, что в картине на полу уже целая лужа крови на том месте, куда упал на пол сын виском… Эта сцена действительно полна сумрака и какого-то натурального трагизма…». «Это было в 1881 году… Какая-то кровавая полоса прошла через этот год… Я работал как завороженный. Мне минутами становилось страшно. Я отворачивался от этой картины… Прятал ее… Но что-то гнало меня к этой картине, и я опять работал над ней... …Началась картина вдохновенно, шла залпами… Чувства были перегружены ужасами современности… В разгар ударов удачных мест разбирала дрожь, а потом, естественно, притуплялось чувство кошмара, брала усталость и разочарование… Я упрятывал картину… Слабо, слабо казалось все это… Но на утро испытываю опять трепет… И нет возможности удержаться – опять в атаку. Никому не хотелось показывать этого ужаса… Я обращался в какого-то скупца, тайно живущего своей страшной картиной… И вот, наконец, на одном из своих вечеров, по четвергам, я решил показать картину друзьям-художникам… Были: Крамской, Шишкин, Ярошенко, П.Брюллов и другие. Лампами картина была освещена хорошо, и воздействие ее на мою публику превзошло все мои ожидания… Гости, ошеломленные, долго молчали, как очарованные в «Руслане» на свадебном пиру. Потом, долго спустя, только шептали, как перед покойником. Я наконец закрыл картину. И тогда даже настроение не рассеивалось. И особенно Крамской только разводил руками и покачивал головой… Но все глядели только на него и ждали его приговора». Из воспоминаний Репина «Далёкое - близкое».